(1)Она любила внука так, как любят только в глубокой старости, когда свои дети выросли и, что говорить, отдалились от матери.
(2)Каждую минуту бабка знала, чего хочет внук. (3)Но, должно быть, это ей просто казалось, а может быть, её предусмотрительность была не по нраву горячему, не терпевшему опеки парню, только не очень ценил он свою бабку.
(4)А она не могла нарадоваться, когда он бывал дома. (5)И какую же муку ей пришлось вынести, когда его провожали в армию! (6)Она выпила тогда браги и, пьяненькая, крохотная, плясала отчаянно и горько, невесело покрикивая.
(2)Каждую минуту бабка знала, чего хочет внук. (3)Но, должно быть, это ей просто казалось, а может быть, её предусмотрительность была не по нраву горячему, не терпевшему опеки парню, только не очень ценил он свою бабку.
(4)А она не могла нарадоваться, когда он бывал дома. (5)И какую же муку ей пришлось вынести, когда его провожали в армию! (6)Она выпила тогда браги и, пьяненькая, крохотная, плясала отчаянно и горько, невесело покрикивая.
(7) Но под конец она всё-таки не выдержала, и слёзы, которые всё время старалась сдерживать, хлынули вовсю. (8)Казалось удивительным, откуда они ещё берутся на этом высушенном временем и заботами лице.
(9)А внук ушёл, даже не заглянув в её угол. (10)Бабка обиделась на него, но каждый раз, когда приходило письмо с треугольной печатью, тайком от всех молилась за внука. (11)Когда же внук вернулся и встал на пороге в коротенькой куртке, которую называл бушлатом, и диковинном картузе без козырька, с двумя ленточками, была убеждена, что это Бог вернул ей внука.
(12)Она выпрямилась тогда и как будто помолодела. (13)Решила, что внук скоро женится и дождётся она правнуков. (14)Но внук и на этот раз обманул её ожидания, так же, как обманывал раньше, не обращая внимания на бабкины заботы, не считая себя чем-то обязанным ей.
(15)Однажды только он разоткровенничался:
— (16)Пойми, бабка, не могу я здесь бросить якорь. (17)Море полюбил... (18)И ветер... (19)И солёные брызги...
(20)Она слушала его, не понимая, поглаживая по голове, и приговаривала:
— (21) Так нешто здесь мало солёненького? (22)Хочешь, я тебе огурчиков принесу? (23)Сама солила. (24)Погоди, я мигом...
(25)Он уезжал через несколько дней... (26)Уезжал обратно, туда, откуда привёз свой бушлат и бескозырку. (27)Уезжал, несмотря на уговоры матери и причитания бабки. (28)И бабка решила, что не простит ему этого. (29)Она знала: второй раз не поможет даже сам Бог.
(30)И все же она пошла его проводить. (31)До станции было километров пять: километр по посёлку, остальные — полем. (32)Они дошли до крайних домов, он чуть впереди, она сбоку и сзади, и бабка испугалась, что внук пошлёт её обратно. (33)Очень просто: вот остановится и, не оборачиваясь, скажет, как говорил всегда, когда она чересчур надоедала: «Ну, старая, пока!» (34)Она так поверила в это, что, когда он действительно остановился, подумала, что сейчас завоет в голос.
(35)Он поставил чемодан на землю, подождал, пока бабка подошла и остановилась в шаге от него. (33)Потом вдруг сам шагнул к ней, протянул руки и прижал к себе. (37)Внук был большой и сильный, она — щуплая и слабая. (38)Она так и повисла на его руках, уткнувшись носом в пуговицу на бушлате, не чувствуя боли от неожиданно нахлынувшего счастья...
(39)Когда он после недолгого молчания отодвинул её от себя и сказал: «Ну, старая, пока!» — она не расслышала ни слов этих, ни дрогнувшего голоса, которым они были сказаны. (40)0на простила ему всё.
(По О. Кибитову*)
* Олег Кибитов — российский писатель.
Комментариев нет:
Отправить комментарий